Гелла тихо слезла с дивана и на цыпочках подошла к Дину, затем уселась поближе. Его дыхание все еще было тяжким и неровным. Она сняла с себя куртку и осторожно, стараясь не разбудить, укрыла его. Но Дин заерзал только больше. Тогда Гелла присела и медленно провела пальцами по его щеке, затем слегка откинула челку с его глаз. Немного света, что проходил через окно, освещало его лицо. Она подумала, что нос у него не такой уж и кривой, как казалось раньше. Да и вообще он какой-то другой. С чего она вообще это заметила? Она вспомнила каждый раз, когда он, рискуя собой и преступая через свою гордость, оставался рядом с ней, несмотря ни на что. Гелла неуверенно наклонилась вперед и едва коснулась его губ. По всему ее телу разлилось тепло, согревающее изнутри. Дин перестал глубоко вздыхать и прижал к себе куртку. Гелла решила осторожно прилечь рядом, места должно было хватить на них обоих.

— Гелла? Ты чего? — услышала она тихий заспанный голос Дина.

— Кошмар приснился…

* * *

В комнату Софи постучались.

— Да-да?

— Принц Арон у себя, можете навестить его.

Софи, сломя голову, соскочила с кровати и побежала к Арону.

Он лежал на кровати и не двигался, но было видно, что дышит. Закрыв за собой дверь, Софи присела к нему на кровать. Арон выглядел ужасно. У него были огромные синяки и мешки под глазами. Его лицо было едва не белее, чем простынь. Три дня без пищи и воды не прошли бесследно. Арон тихо прокашлялся.

Софи сбегала на кухню и принесла немного грибного супа.

— Привет, Софи, — тихо сказал он, не открывая глаз, поморщился и положил руки на живот.

— Как ты узнал, что это я?

— Никто другой и не пришел бы.

— Тебе следует поесть. Но только понемногу. Иначе тебя стошнит, и толку не будет.

— Как скажешь.

Софи помогла ему привстать и дойти до стола, где стояла тарелка. Арон ел медленно, чтобы желудок потихоньку усвоил пищу. Спустя около получаса, ему стало полегче.

— Софи, — он осторожно откинулся на спинку кресла. — Спасибо.

— Что ты надумал по поводу моих слов?

Арон нахмурился и вздохнул.

— Я понял, что поступил глупо.

Облегченно вздохнув, Софи едва ли не улыбнулась. Она так рада, что он все понял.

— Было глупо, что я не добил Дина и не украл камень Геллы. В следующий раз я оставлю от них лишь пепел. Я должен это сделать, Софи. Я стану героем в Инвадере, может тогда отец заметит меня. Я смогу обрести семью.

Софи опустила глаза.

— Одну ты уже точно потерял. Я надеюсь, что Гелла и Дин спасут меня отсюда. Не подходи ко мне больше. Никогда, — с этими словами она встала и вышла из его комнаты.

Глава одиннадцатая

Огни Пэйкса

— А тут неплохо, — Гелла собрала волосы в хвост, осматривая улицу.

— Тебе понравится здесь.

Они с Дином прогуливались по Пэйксу. Солнце сегодня приятно согревало все вокруг. Небо ярко-голубое, на дождь даже намека не было, поэтому друзья сняли куртки и были в одних майках и джинсах.

— Давай, мы сегодня отдохнем? — предложил Дин. — Всего один день? Будем делать то, что захотим? Я так хочу показать тебе Пэйкс, Гелла, пожалуйста..

— Знаешь, — Гелла покрепче сжала лямки рюкзака и кивнула. — Давай.

— Здорово, я покажу тебе столько всего! У нас осталось еще немного денег.

До вечера она гуляли по центральному парку. Он был невероятно большой и красивый. Все было в цветах и деревьях. В небольшом водоеме водились золотые рыбки. Гелла долго их рассматривала. Больше всего ей хотелось погладить уток, которые там плавали.

— В моей жизни определенно не хватает утки, — решила Гелла, когда они с Дином уселись на скамью. — Я хочу себе утку. Они умеют крякать! Ты слышал, как они крякают, Дин? Я никогда не видела уток так близко.

— Серьезно? — удивился он. — Ни разу?

— Ни разу. Они потрясные! Так шевелят хвостиками! — Гелла то и дело размахивала рукой, изображая утиный клюв.

— Подожди здесь, — Дин встал и отошел через дорогу.

Гелла продолжала сидеть и любоваться на птиц. Их хвостики так забавно дрожали, когда они плавали в воде.

— Возьми.

Она повернула голову. Дин протянул ей пакет. Они уселись на траву у пруда, и он достал оттуда немного утиного корма и рассыпал по воде. Одна из птиц, завидев лакомство, подплыла и принялась есть, покрякивая. А затем еще одна утка. И еще. И еще. Через пару минут около ребят было полно уток.

— Ого, — Гелла приложила ладони к щекам.

Птицы определенно вызывали у нее восторг. Дин заметил это и насыпал корм ей в ладони. Одна утка уселась к ней на колени. Гелла едва держалась, чтоб не закричать. Она медленно погладила птицу по голове, а та, доев корм, развернулась, громко крякнула и плюхнулась в пруд. Спустя время, утиный корм кончился, и они все уже плавали сытые и довольные.

— Если бы я могла завести себе утку, я бы определенно это сделала, — улыбнулась Гелла, болтая ногами.

— Сегодня здесь праздник, — сказал Дин, повернувшись к ней. — Почти всю ночь будет работать парк развлечений. Хочешь пойти?

— Настоящий парк развлечений? А колесо обозрения будет? — она захлопала глазами.

— Конечно, будет.

— Тогда пошли!

Соскочив со скамьи, Гелла схватила Дина за руку и потащила его за собой.

— Гелла, парк не там, — усмехнулся он. — Он в другой стороне.

Она остановилась и глянула на друга.

— Ну, пошли туда, давай, быстрее! — Гелла потянула его за руку в другом направлении.

* * *

— Вот это да! — воскликнула Гелла, осматриваясь.

Весь парк переливался тысячами огней. Казалось, что каждая карусель, каждый ларек светились один ярче другого. Людей было полным полно. Гелла почувствовала запах кукурузы, сладкой ваты и конфет. На улице было уже темно. Но только не здесь.

— Дин! Дин! — она трясла его за руку. — Глянь!

Гелла показала на невероятных размеров колесо обозрения. Оно сияло так ярко, что рябило в глазах. Очередь была не такая уж и большая. Ребята стояли и ждали.

— Боже, Дин, оно такое огромное! Ты только посмотри!

Он улыбнулся. Но Дин смотрел вовсе не на колесо, а на Геллу. Ее глаза горели, а улыбка ни на секунду не сходила. Она буквально подпрыгивала, осматривая все вокруг.

Когда ребята уже были в кабине, Гелла тарабанила пальцами по сидению.

— Сейчас ты оглохнешь, — сказала она.

— Почему?

— Я ужасно боюсь высоты! — все еще улыбаясь, протараторила Гелла, сжав кулаки.

— Зачем ты